Виктор Шендерович: сейчас они отыскивают пострадавших от моего либидо — igryzone.ru
Поначалу о домогательствах, а поточнее, о нежелании Шендеровича слышать и замечать отказ, заявила в соцсетях журналистка Лидия Михальченко, добавив, что писатель домогался очередной журналистки Мари Троицкой, сказав ей: «А для что еще мужчины с девицами встречаются?»
3-я считающая себя пострадавшей от Шендеровича женщина, Ольга Крассак, произнесла, что понимает и остальных девушек-«жертв» Шендеровича, которым грозили увольнениями, если они скажут о харассменте. Эти заявления поддержала еще одна журналистка – Ольга Карчевская.
Мы спросили Виктора Анатольевича, что же это все-таки за история с обвинениями в домогательствах, почему она выплывает конкретно на данный момент и какие тут для него могут быть последствия
– Все это – продолжение моих непростых отношений с сектой «феминизма», – растолковал Шендерович (о отношениях с феминизмом и феминистками, также о многом другом читайте скоро его огромное интервью «Собеседнику»). – Конкретно с сектой – крикливой, брутальной и дискредитирующей принципиальное правозащитное дело. Я имел неосторожность высказать собственный взор на данную тему, за что и «внесен в черную книжечку», как выразилась одна та активистка. Сейчас они мной плотно занялись и отыскивают пострадавших от моего либидо… А непосредственно эта история – основным образом, история оскорбленного тщеславия и желания хайпануть на моем имени. Это совершенно не про секс, должен вас расстроить. Два сюжета из 3-х – совсем смешные, и если в их есть повод для стыда (а он есть), то очевидно не с моей стороны. Самое реальное в этих «обвинениях» – собственная инсинуация обвиняющих. Она реальна и полностью подсудна, к слову. 3-ий сюжет заслуживал моего извинения, и я его принес за длительное время до того, как все это сделалось общественным. Обязан, но, битыми словами повторить, что и в этом 3-ем случае не было и речи ни о каком насилии над дамой. Сейчас, мне кажется, пришла ее очередь принести мне извинения за то, что она поучаствовала в кампании инсинуации. Остальных подробностей не будет: я не оскотинел, чтоб рассекречивать чью бы то ни было личную жизнь. И поверьте, моя скромность полностью в интересах всех 3-х дам. Если меня вынудят поведать эти сюжеты, дамам может сделаться неудобно. Почему все это «раскрылось» на данный момент? Ну, вы же видите: денька не проходит, чтоб какого-либо либерального журналиста либо целое СМИ (Средства массовой информации, масс-медиа — периодические печатные издания, радио-, теле- и видеопрограммы) не изваляли в «харассменте»… И заметьте: все это немедля оказывается в топе новостей! Заместо протестов в Хабаровске, катастрофы на Байкале, судебного беспредела и пыток в СИЗо, пахана в бункере заместо легитимного президента, заместо всего… Сексапильные домогательства Шендеровича, без одного факта, – это еще увлекательнее, правда?
Чуток позднее Виктор Анатольевич все таки решил поведать подробности одной из «домогательских» историй:
«Не страшитесь (либо не возлагайте надежды): интимных подробностей не будет. Никаких цветов сероватого, незапятнанная комедия характеров.
Итак: Мари Троицкая из Парижа. Фейсбучное знакомство; «сладостное внимание дам, практически единственная цель наших усилий», как писал Александр Сергеевич Пушкин… Она была рада способности повстречаться со мной во время моего приезда в этот красивый город – развиртуализация, так это сейчас именуется, кажется?
Париж располагает к расслабленному состоянию – обедаем, болтаем. В районе салатика выясняется, что милая женщина написала детскую книжку и желает мне ее показать, чтоб я, быть может, рекомендовал кое-где, и можно было издать книжку неплохим тиражом. Книжка, расчудесным образом, вот она, при ней.
А, ну да. «Всем для вас лишь 1-го от меня необходимо», как вздохнул Зиновий Гердт, когда молодая журналистка попросила его о интервью.
Беру увесистый, недешево изданный том (либо даже толстый двухтомник, не помню) – буржуазный самодел, короче. Обещаю взглянуть. Мы болтаем еще, опосля обеда догуливаем меня до моего отеля и прощаемся. (В отель я ее, заметьте, не кличу – не то чтоб я эталон морали, но у девицы есть мужик).
Заглядываю в книжку – как досадно бы это не звучало, там все прогнозируемо и полностью безвыходно. Здесь бы мне сходу и позвонить данной нам Мари и поделиться впечатлениями, но… Париж, повторяю, располагает к расслабленности: позже, думаю. И запамятовал. А перед отъездом в аэропорт натыкаюсь на это подарочное книгоиздание и понимаю, что оно не влезает в чемодан.
И вот здесь – мой единственный грех в данной нам истории! – я не звоню девице, чтоб возвратить том, а второпях оставляю его в номере, типа запамятовал. Я, признаться, исходил из того, что это подарок, и я свободен созодать с ним, что желаю. А желал бросить в номере.
Уже из Москвы я написал Мари что-то корректно-никакое про ее литературный дебют… И дебютантка попросила возвратить книжку – книжка финансово накладная, тираж небольшой! Мне бы сочинить сагу про похищенный чемодан, но я честно признался: оставил в отеле, не влезла.
Тогда и началась истерика, при этом сходу с темой домогательства – как я лапал ее своими липкими руками, и как она тяжело оскорблена… Я, естественно, прифигел мало от такового поворота, а позже поднял переписку и предъявил данной нам ранимой Мари ее письмо, в каком она сердечно благодарит меня за отлично проведенное время. (Она написала его этим же вечерком, когда я еще был ее агентом на пути к большенный литературе).
-
Собчак едко защитила Лобкова: Паша – пьяница, но не насильник!
Опосля предъявления благодарственного письма Мари быстренько от меня отвяла, осознав, что номер не прошел. И я, признаться, больше не вспоминал о ней, пока не прочел в топе Yandex’а о г-же Троицкой, одной из бессчетных жертв «сексуализированного насилия», которое я, как сейчас уже всем понятно, практикую…
Вот, фактически, и весь сюжет.
На мой вкус, сюжет менторский во все стороны. Во-1-х, с либидо, естественно, пора завязывать, сколько можно. Во-2-х, на встречи с дамами, даже дружественные либо по делу, нужно ходить с адвокатом. Никому еще не было ужаснее от адвоката на примыкающей кровати.
А в-3-х, и основных – здесь я уже обращаюсь к российским активисткам, занятым охотой на общественных людей; к тем, кто делает для себя имя на обрушении репутаций, кто раскручивает и выволакивает в топы Yandex’а скандалы с «пострадавшими», вроде данной нам дешевенькой парижской манипуляторши, – для вас не кажется, что вы охренели?
Вы серьезно дискредитируете идею, уверяю вас. От такового «феминизма» – с липовыми жертвами и брутальными спекулянтками во главе процесса – отбегают и будут отбегать за милю обычные люди всех полов. Я уже писал о этом – решил написать снова, благо вы подкинули мне пару новых примеров.
А с мужским насилием нужно биться, здесь и спорить не о чем».
-
Алексей Венедиктов: Второго Вайнштейна из меня создать не выйдет