Зачем в колонии для смертников 30 охранников стерегут трех заключенных. Репортаж из «Русского Алькатраса» — igryzone.ru

Игорь Пушкарев

Затерянная в тайге ИК-56 «Черный беркут» — единственная колония для пожизненно осужденных в Свердловской области. Она была официально расформирована в 2018 году, но продолжает функционировать до сих пор. Три десятка сотрудников ФСИН охраняют трех заключенных поселенцев, обеспечивающих работу местной котельной и уборку территории. Рядом с колонией-призраком борется за выживание поселок Лозьвинский. Его должны были расселить, но власти просто сожгли нижнюю половину поселка и заровняли ее бульдозерами. В оставшихся домах жизнь еще теплится. О том, как живут люди в этой странной и неучтенной России, — репортаж Znak.com.

«Если колонии не будет, то и главного управления ФСИН не будет»

В «Черный беркут» в советское время свозили приговоренных к расстрелу. С 1996 года, после введения моратория на смертную казнь, здесь сидели осужденные на пожизненное. Свое название колония получила благодаря бетонной скульптуре беркута, который держит в когтях голову змея. Ее автор — экс-сотрудник ГАИ из Нальчика Хабас Закураев, получивший 25 лет за убийство тещи. 

«Беркуты — падальщики, а мы и есть падаль», — объяснил художественный замысел Закураев. По крайней мере, так это запомнили.

«Беркуты — падальщики, а мы и есть падаль»Пресс-служба ГУФСИН по Свердловской области

О планах закрыть ИК-56 стало известно в начале 2018 года. На тот момент в «Черном беркуте», рассчитанном на пребывание 354 заключенных, оставалось 83 ИМН (приговоренных к исключительной мере наказания, расстрелу) и трое ПЖ (осужденных пожизненно). К концу года их перевели в недавно построенную ИК-6 «Снежинка» в Хабаровском крае. С 2019 года «Черный беркут» де-факто прекратил свое существование. 

Соответственно встал вопрос о будущем поселка Лозьвинского, который разросся вокруг колонии. При аналогичных обстоятельствах за несколько лет стремительно деградировал другой свердловский поселок — Пуксинка на реке Тавде. До 2014 года «градообразующим предприятием» Пуксинки была исправительная колония № 14 особого режима. Потом ее закрыли, и жизнь в поселке замерла.

В Лозьвинском все пошло не так. Как оказалось, ИК-56 продолжает функционировать. Автоматчиков на вышках нет, но забор цел, колючая проволока не смотана, ворота заперты. Две миловидные сотрудницы дежурной части ИК-56 на порог незваных гостей не пускают и отправляют визитеров «в штаб за углом». Что сейчас происходит внутри охраняемого периметра — секрет Полишинеля. Вместо матерых душегубов там отбывают срок три заключенных поселенца. 

Они топят дровами котельную, чистят дорожки от снега. Но главное — обеспечивают работой три десятка сотрудников ФСИН, оправдывая их пребывание в опустевшей зоне.Зэки-поселенцы Сергей и Гоша. На их плечах держится значительная часть огромной машины исполнения наказаний Свердловской областиИгорь Пушкарев / Znak.com

«Пока охраняем. Сколько так будет продолжаться — никто не знает. Из ГУФСИН [Свердловской области] нам звонят и спрашивают, сколько мы еще простоим», — говорит исполняющий обязанности начальника ИК-56 Алексей Ендальцев. Корпуса колонии, поясняет он, сильно изношены и в любой момент могут рухнуть. 

«В последнее время, когда там жили зэки, ужас что творилось. Будущего нет у колонии, однозначно», — продолжает Ендальцев. Сам он, как только колонию закроют, рассчитывает уйти на пенсию. О том же самом, кажется, думает и начальник ИК-56 Алексей Мельников. В день моего визита он формально находился еще в отпуске, по факту был в Лозьвинском и осматривал, что происходит во вверенном хозяйстве. «Все вопросы по закрытию надо задавать в Госдуму, они готовили утверждение о закрытии колонии», — советует подполковник.

Среди жителей Лозьвинского и Полуночного (ближайшего к Лозьвинскому населенного пункта) популярна теория, согласно которой «Черный беркут» до сих пор не закрыли, так как это выгодно руководству ФСИН. 

«Я бы сказала так: „Вверх и в темноту уходит нить“. Колония особого режима на территории области — это звания, горячий стаж, особые соцобеспечение, пенсии», — считает депутат Ивдельской думы, жительница Полуночного Надежда Мищенко. 

Надежда Мищенко: «Вверх и в темноту уходит нить»Игорь Пушкарев / Znak.com

«У нас не просто управление [ФСИН] у нас, Главное управление. И это „Главное“ — как раз от того, что есть колония особого режима, у нас она в области одна — „Черный беркут“. Ее не будет — и „Главного“ управления не будет. Будет уже просто УФСИН, а там должность начальника полковничья, а не генеральская, как в ГУФСИН. Год за год пойдет, а не год за два. Понимаешь? И так далее, и так далее. В Екатеринбурге тьма народу сидит: проверяющие, контролеры — все они от этого зависят», — развил мысль Виктор Романченко, сотрудник приписанной к ИК-56 пожарной части в Лозьвинском.

Пресс-секретарь ГУФСИН по Свердловской области Александр Левченко, впрочем, называет эти рассуждения «ерундой». «Статус ГУФСИН зависит не от отдельно взятой колонии, а от их количества на территории. Если я не ошибаюсь, в области их должно быть не меньше 14», — пояснил официальный представитель главка. 

В Свердловской области шесть СИЗО, 21 исправительная колония, три колонии поселения, одна лечебно-исправительная и одна детская колония. По словам Левченко, все документы на ликвидацию ИК-56 давно направлены в Москву, сейчас все ждут решения Минюста РФ. «Правда, на моей памяти так долго вопрос о ликвидации еще не рассматривали», — признается пресс-секретарь ГУФСИН.

Виды ИК-56 — некогда одной из самых надежных колоний в историиИгорь Пушкарев / Znak.com

«С нижней улицы всех сожгли»

Поселок Лозьвинский до вывода заключенных из ИК-56 был режимным. «Администрация исправительного учреждения вправе производить досмотр лиц, их вещей, транспортных средств», — гласил аншлаг, установленный в центре. Сейчас проход и проезд по поселку свободный. Но осталось от него не более двух десятков домов.

Точные сведения о количестве проживающих в населенном пункте граждан есть только у одного человека — продавца единственного продуктового магазина «Светлана» Екатерины Чабыкиной. 

Екатерина Чабыкина знает все о демографии поселкаИгорь Пушкарев / Znak.com

«32 человека живет и еще 30, которые работают [в колонии]», — говорит девушка без запинки. По ее словам, большая часть сотрудников ездит сюда на работу из Полуночного или из Ивделя, поэтому они не ее клиенты. Магазин держится за счет местных. Почти все они пенсионеры, работавшие раньше либо в «Черном беркуте», либо в других таежных колониях, существовавших раньше тут буквально повсюду.

К примеру, пенсионерка Ирина Валитова приехала в Лозьвинский в четырехлетнем возрасте из Казани: «Отец — военный, его сюда перевели, а мы за ним». Муж Ирины тоже работал в колонии, заработал пенсию по выслуге лет и жилищный сертификат. «На него мы жилье детям купили. Они уехали, а мы тут остались доживать», — говорит Валитова. Окрестную тайгу она называет родными местами и не хочет уезжать отсюда. 

Но есть проблема. Оставшиеся в поселке дома — ведомственное жилье, оно предоставляется по договорам соцнайма. «Наш договор истекает в декабре 2021 года, наверное, нас попросят съехать», — сокрушается пенсионерка. И таких семей здесь большинство.

Часто в разговоре с местными жителями звучит дата — 2024 год. Все почему-то уверены, что к этому году колонии, еще оставшиеся на территории Ивдельского городского округа (ИК-55, ИК-62, ИК-63), ликвидируют. Вслед за этим упразднят и дальние поселки вроде Лозьвинского. 

Магазин «Светлана»Игорь Пушкарев / Znak.com

«С поселком ничего не будет. Как с нижней улицей поступят. Там сначала выселили всех, потом дома сожгли и место заровняли бульдозерами», — полагает продавец Екатерина.

«Там такие дела были, что ты! Везде мутная водичка! Поселок ведь пошел под расселение, и всем было положено жилье. А там, на нижней улице, в основном самые бедные люди жили. Те, кто раньше перебрался сюда с Бурмантово, Вижая, Шипичного (другие отдаленные ивдельские поселки), когда там тоже закрывали колонии. Они, дураки, взяли и согласились переехать из домов внизу на верхнюю улицу. А наш Соколюк (бывший мэр Ивделя, депутат Заксобрания Петр Соколюк. — Znak.com) отчитался, что поселок переселили», — говорит Романченко.

Впрочем, в оставшуюся часть Лозьвинского «по путинской программе» подключения к сети сельских школ недавно провели интернет. Протянули провода прямо по старым полусгнившим опорам ЛЭП. «При каждом ветре падают», — жалуется подполковник Мельников. Еще один местный житель, Владислав Гальвас, подтверждает справедливость его слов. Сельской школы в Лозьвинском давно нет — о ней напоминает лишь груда обломков. Зато есть пять учеников. Их каждый день возят на учебу автобусом в Полуночное. А для этого регулярно чистят дорогу. «Раньше-то вообще зимой сотрудники своими машинами дорогу накатывали. Ну как дорогу… — колею», — вспоминает Романченко.

Виктор Романченко, сотрудник приписанной к ИК-56 пожарной части: «Там такие дела были, что ты! Везде мутная водичка!»Игорь Пушкарев / Znak.com

Сам он с коллегами по пожарной части обеспечивает поселок водой. Колонию ведь специально построили на скале, чтобы исключить возможность подкопов и побегов. О том, как быть с водопроводом и канализацией, тогда никто не думал. «Скважины бурить бесполезно, слишком глубоко вода. Поэтому у каждого здесь во дворе бочки. Раз в неделю привозят воду и их заполняют», — пояснил Гальвас.

Помимо магазина «Светлана», другим «градообразующим» предприятием Лозьвинского считается лесопилка ивдельского лесопромышленника Сергея Дмитриева. Она располагается в районе железнодорожного тупика, где раньше заключенные грузили сваленный ими же лес на платформы. На лесопилке Дмитриева сейчас бок о бок работают и бывшие зэки, и бывшие охранники. «У меня муж там трактористом второй год работает уже, так ему очень нравится. Вместе с подработками 20–25 тыс. рублей в месяц выходит», — хвалится пенсионерка Валитова. Никакой другой работы в Лозьвинском нет.

«Градообразующая лесопилка» предпринимателя Сергея ДмитриеваИгорь Пушкарев / Znak.com

«Уральский Алькатрас»

Среди жителей поселка и сотрудников ИК-56 популярна идея о превращении колонии в туристический объект. Даже слоган готов: «Уральский Алькатрас: колония, откуда никто никогда не сбегал». 

«Слухи ведь ходили, что сделают мекку для туристов. Там и вид от колонии до самого горизонта хороший открывается», — говорит Романченко.

Он подтверждает — успешных побегов из «Черного беркута» не было: «Кругом тайга, и только одна дорога — в Ивдель. Куда бежать?» 

Говорит, что за всю историю был только один человек, который смог перелезть через забор и попытаться скрыться. Но и он вскоре пришел обратно в ИК-56. «Тот жулик в карты проигрался и, чтобы его не „продырявили“ (не заставили заниматься сексом) за долги, при первой же возможности пошел на побег. Света в очередной раз не стало, и периметр отключили. Он в чем был перемахнул через забор — и в лес. Только была зима, он замерз до зеленых соплей и сам через некоторое время вернулся в зону», — рассказывает Романченко.

Первые годы колонии и поселкаПресс-служба ГУФСИН по Свердловской области

Были и бунты. В 1989 году заключенные захватили колонию, пытались пробить забор водовозкой, но она застряла, и дальше дело не пошло. «Времена такие были. Сотрудникам зарплату не платили, некого на работу было выводить», — объяснил наш собеседник. 

С 1997 по 2019 год ИК-56 руководил Субхан Дадашов. При нем «Черный дельфин» сами заключенные окрестили «шоколадной зоной». «Оперативная служба у него работала хорошо, и он не любил мусор из избы выносить. Зэки тут при нем как консервы в своем соку варились. В других колониях их за любую провинность — дубинкой по голове и на четыре кости, а при Дадашеве такого не было», — отмечает Гальвас. Когда последних обитателей уральской колонии повезли в хабаровскую «Снежинку», вспоминает он, заключенные принялись «кипишить» — жаловаться и просить, чтобы их оставили.

Бывшее общежитие для заключенных-поселенцевИгорь Пушкарев / Znak.com

И. о. начальника ИК-56 Ендальцев говорит, что не особо верит в идею превратить «Черный беркут» в «Уральский Алькатрас»: «Сказки это. Тут же федеральное имущество, как его передавать в частные руки? Это очень трудно, все только через Москву». 

Его начальник Алексей Мельников то ли в шутку, то ли всерьез говорит, что был бы не против стать директором музейного комплекса и проводить для туристов экскурсии.

Заключенные поселенцы Сергей и Гоша, с которыми удалось разговориться, поддерживают идею организации «Уральского Алькатраса». Оба с сожалением признают, что если этого не случится, то Лозьвинский довольно скоро перестанет существовать, место вновь зарастет лесом и забудется. «У нас ведь там до сих пор один на ПЖ сидит. Васек Полосатый его зовут. Куда его девать?» — шутят они, имея в виду куклу «смотрящего», которого оставили вместо себя уезжавшие пожизненники.

«Уральский Алькатрас»Игорь Пушкарев / Znak.com

«А потом все силы на Крымский мост перебросили»

Будущее всей этой таежной территории в целом, включая самый крупный поселок Полуночный, довольно туманно. В войну здесь добывали марганец, потом бокситы, железную руду, щебень, мыли золото, платину, сплавляли вниз по Лозьве миллионы кубометров древесины. Многое, конечно, делалось руками заключенных. Теперь нет ни колоний, ни большинства предприятий. Те, кто мог уехать, давно уже уехали.

«Даже на Полуночном остались почти одни пенсионеры. Работы-то нет никакой, и молодежь разъезжается», — констатирует глава поселковой администрации Полуночного Сергей Собянин (говорит, что мэру Москвы он родственником не приходится, но предки московского мэра из этих мест). По его данным, сейчас в поселке проживает 2,4 тыс. человек, тогда как в советское время жило около 10 тыс. «Я и сам уезжал отсюда. 15 лет по всей России-матушке мотался, а потом вернулся. На родину потянуло, да и родители здесь остались», — признается Собянин.

Сергей Собянин: «Даже на Полуночном остались почти одни пенсионеры. Работы-то нет никакой, и молодежь разъезжается»Игорь Пушкарев / Znak.com

В наш разговор неожиданно вмешивается один из посетителей поселковой администрации. «По России уничтожено 200 тыс. населенных пунктов, глубинку уничтожают просто!» — громко заявляет мужчина.

Все надежды Собянина связаны с Владимиром Путиным и РЖД: «Еще в советские времена планировали „железку“ от нас тянуть дальше на север. Полуночное и Бурмантово хотели сделать узловыми станциями. Если сделают, то жизнь сюда вернется. А когда это будет — надо у президента спрашивать. Планировали недавно вернуться к вопросу, да потом все силы на Крымский мост перебросили».

Руководитель ООО «Геофизик» Рафаил Гилазтдинов, который во времена СССР командовал мощной геофизической партией в Полуночном и считается в поселке легендой, уверен, что осваивать окрестные пространства и развивать здесь инфраструктуру надо. И есть ради чего. 

Руководитель ООО «Геофизик» Рафаил ГилазтдиновИгорь Пушкарев / Znak.com

«Мы не бедные родственники, мы сами можем зарабатывать», — уверяет Гилазтдинов. Он упоминает о неразработанных месторождениях марганца, который после развала СССР «зачем-то стали покупать на Украине». Рассказывает о месторождениях железной руды и бокситов. О Маньинском угольном бассейне, который пыталась осваивать корпорация «Ява», да бросила. О месторождениях золота на реке Умпии с разведанными запасами около 600 килограммов металла.

К слову, именно месторождения драгметаллов привлекают сейчас, по мнению старого геолога, на север Свердловской области компании вроде УГМК и группы Polymetal. Их интерес к территориям он приветствует, но не приветствует стремление разрабатывать месторождения вахтовым методом. «Основные налоги они платят в Москву, эти деньги не остаются на территории и не идут на ее развитие. Так сама система устроена. Работу для 95% местного населения они не дают. Говорят, мол, нет нужных специалистов. Ну так воспитывайте! Пока ведь нам это ничего не приносит. Лес вырастет через 100 лет, а месторождений уже не будет», — отмечает Гилазтдинов.

Кучи на фото — порода с Саумского месторождения золота, которую Polymetal свозит в Полуночное, а потом отправляет на обогащение и добычу драгметалловИгорь Пушкарев / Znak.com

Он пускается в общие рассуждения: «Россия всегда прирастала не центрами, откуда сейчас все ездят на вахту, а окраинами. Все традиции хранятся в таких населенных пунктах. Это база, отсюда черпают города здоровых людей и морально настроенных. Тех, у кого в голове не один только бизнес и маркетинг. От этого и надо отталкиваться. Если государство нормально основано, оно будет исходить из принципа, что люди должны оставаться на местах. Надо ответить на вопрос: экономика для людей или люди для экономики. Сейчас, конечно, люди для экономики, мы отработанный материал. И если все будет по-прежнему заточено на экономику, то мы будем вымирать».

Реакция властей

Совсем недавно, 1 декабря 2020 года, новым главой Ивдельского городского округа стал Владимир Михель. Пока он настроен продолжать «линию на укрупнение» подшефных населенных пунктов, которую проводил его предшественник Петр Соколюк. 

«Возьмем поселки Хорпия и Бурмантово. Они отдаленные, к ним тянется линия электропередач протяженностью 75 километров. Она находится в неудовлетворительном состоянии, и мы несем убытки, оплачивая регулярно по искам энергосбыта счета за потери. Там есть определенные предписания со стороны госпожнадзора. И в целом сложно обеспечить в этих поселках людям комфортные условия. Это сейчас большие затраты. Поэтому разумнее предлагать людям переезжать хотя бы в Полуночное, где есть магазины, школа, детский сад и фельдшерский пункт», — пояснил Михель.

Станция «Полуночное»Игорь Пушкарев / Znak.com

Идея создать на базе «Черного беркута» интерактивный музей для туристов, направляющихся на перевал Дятлова, ему очень нравится. Он обещает обсудить ее во время своего первого визита в поселок Лозьвинский в статусе главы городского округа, который намечен на январь 2021 года.

Впрочем, пресс-секретарь ГУФСИН по Свердловской области Александр Левченко не стал исключать, что площадку бывшей ИК-56 впоследствии превратят в филиал какой-нибудь действующей колонии-поселения и будут использовать как «подсобный сельскохозяйственный участок».

Пожарный Романченко предлагает в этом случае сажать туда «казнокрадов»: «Пусть парашу за собой поносят. Может быть, тогда ближе к народу станут, поймут, наконец, в каком дерьме страну заставили жить».

Считается, что за все годы существования ИвдельЛАГа через него прошло около миллиона граждан. Непосредственно в ИК-56 «Черный беркут» сидели десятки самых известных преступников СССР и РФ. В том числе: один из лидеров банды «Тверских волков» Александр Осипов, взявший на себя убийство Дмитрия Веселова — предполагаемого убийцы Михаила Круга; один из организаторов взрыва на Черкизовском рынке в 2006 году Илья Тихомиров; липецкий маньяк Анатолий Седых, с 1998 по 2003 год убивший и изнасиловавший 12 девушек; «шимановский педофил», водитель районной администрации Шимановского района Роман Чигрин, убивавший и насиловавший девочек; «аккуратный маньяк» Владимир Миргород, в 2003 и 2004 году задушивший в Москве 15 женщин и подростка, случайного свидетеля его преступлений.

Поддержи независимую журналистику

руб.Сделать регулярным (раз в месяц)Я согласен с условиямиОплатитьУсловия использования