Театр им. Вахтангова подает в суд на Юрия Полякова за «наглую заведомую ложь» — igryzone.ru
Недавно Sobesednik.ru опубликовал интервью с писателем Юрием Поляковым по поводу его конфликта с Театром им. Вахтангова, а также его заявления в Следственный комитет, где он на 47 листах обвиняет худрука Римаса Туминаса и директора Кирилла Крока в нецелевом использовании госсредств.
Кирилл Крок считает ложью все объяснения Юрия Полякова, о чем он и рассказал «Собеседнику», перечислив все документы, которые подтверждают его правоту и, соответственно, будут приложены к исковому заявлению. Да, театр им. Вахтангова подает на Юрия Полякова в суд за заведомо ложный донос.
Редакция проверила информацию по заявлению Юрия Полякова и установила несоответствие ее действительности, которое может повлечь вред для репутации и достоинства Театра им. Вахтангова, худрука театра Римаса Туминаса и директора Кирилла Крока.
Sobesednik.ru публикует интервью с Кириллом Кроком, директором Театра им. Вахтангова, заслуженным работником культуры РФ в качестве опровержения.
– Я считаю, что когда ты делаешь публичные заявления, они должны хоть как-то коррелировать с правдой. Но г-н Поляков действует по принципу «слышал звон, да не знает где он», – говорит Кирилл Крок. – Он заявил «Собеседнику», что театр Вахтангова не заплатил авторские драматургу Надежде Птушкиной, да еще и якобы отказав ей в грубой форме. Объясняю: у нас был заключён договор на постановку ее пьесы «Пока она умирала», спектакль назывался «Бенефис», и Надежда Михайловна по поводу авторского вознаграждения театру никаких претензий никогда не предъявляла.
Более того, за 2,5 года, сколько шел спектакль, пока его мог играть Владимир Абрамович Этуш, театр выплатил Надежде Михайловне 6 млн 200 тысяч авторских отчислений. Г-н Поляков мог бы и поинтересоваться этими фактами. Что касается моей фразы «слышал звон…», то в 2018 году Надежда Птушкина обратилась к нам с претензией по поводу создания телеверсии этого спектакля. Мы Надежде Михайловне предложили обратиться к нашему договору и прочитать, что мы имели право делать телеверсию, спектакля. Чтобы не встревать в судебные тяжбы и вообще снять этот конфликт, мы предложили к её 10-процентному авторскому вознаграждению за каждый показанный спектакль добавить ещё 1%. Хотя, подчеркну, у театра были все права, прописанные в договоре.
Сначала Надежда Михайловна согласилась подписать исчерпывающее ситуацию допсоглашение, а потом отказалась. И потребовала от театра за создание телеверсии еще 5 млн. Естественно, мы отказались. Театром по этому поводу выиграно четыре суда. Четыре!
В том числе в конце сентября мы выиграли и в кассационной коллегии Верховного суда РФ. По пути появились еще претензии о том, что мы якобы исказили смысл её пьесы, так вот Коллегия признала и правоту по всем пунктам, и права театра, и то, что требования Птушкиной к театру совершенно необоснованны.
Поэтому то, что говорит г-н Поляков, является наглой заведомой ложью и попыткой выставить театр Вахтангова и меня лично как каких-то нарушителей закона.
– Будете ли вы подавать иск к Юрию Полякову?
– Конечно! После вашего опровержения. Это определенная процедура, и мы все делаем по закону.
– А что это за история с увольнением руководителя театра «Модерн» Светланы Враговой? И вашим якобы «глумлением» по этому поводу?
– Это г-ну Полякову так хочется считать. В этом театре несколько лет назад тоже шла его пьеса. Когда сменилось руководство Театра Модерн, поляковский «шедевр» сняли с репертуара, поэтому он так яростно защищает Врагову…
Во-первых, я выражал своё частное мнение. Оно основано на акте ревизии Театра «Модерн», директором которого и была мадам Врагова. В акте Главного контрольного управления Москвы от 18 октября 2016 года за номером 175/15, который есть в открытом доступе, перечислены многочисленные финансово-хозяйственные нарушения, допущенные ею как директором театра. Не как народной артисткой, подчеркиваю, а как директором.
Но вот я вижу в Facebook, как она утверждает, что никаких нарушений не было! Что ее, белую и пушистую, оболгали. Я написал: «Как вам не стыдно, у вас акт о нарушениях на 90 листах, где все чётко и ясно, в том числе и то, вы подделали отчет о выполнении государственных заданий и как вы продавали в кассе вместо билетов бесплатные пригласительные и прочее».
Все это, как и незаконно выплаченные себе зарплаты Враговой, я и прокомментировал. По результатам этой ревизии Светлану Врагову уволили из театра. Она подала в суд, но не к департаменту культуры за увольнение, а на газеты, опубликовавшие информацию с сайта департамента культуры, где было написано, что она уволена за финансово-хозяйственные нарушения.
– А в чём тут несоответствие?
– Когда её решили уволить за нарушения, то на сайте департамента культуры так и было написано: расторгнуть трудовой договор по 278 статье – по результатам ревизии, за нарушение финансово-хозяйственной деятельности в государственном театре. Но потом в департаменте пожалели Светлану Александровну в ее почетные 77 лет, и чтобы избежать для нее позора, в трудовой книжке написали: «Увольнение в связи с утратой доверия». И вот за этого Светлана Александровна и ее юрист зацепились.
Мол, уволили её за утрату доверия, а на сайте Департамента Культуры Правительства Москвы и в газетах было опубликовано «за нарушения». У двух изданий она выиграла по 15 000 руб. И этот факт Светлана Александровна подаёт как то, что она выиграла все суды. Стало быть, и не было у неё никаких финансово-хозяйственных нарушений. Что, как вы понимаете, неправда. Именно это я в сети и прокомментировал – как же не стыдно врать? Вот акт ревизии. А запись в трудовой – ну это пожалели.
Понимаете, в таких случаях, мне кажется, лучше молчать, чем устраивать публичные выступления и говорить о «глумлении» и «шельмовании». Все документы у нас, разумеется, есть.
– Видимо, у Юрия Полякова есть причины выступать, и они, видимо, лежат в области сильных эмоций. Чем вы так ему насолили?
– Почему господин Поляков так эволюционирует – так это давняя обида за «Козлёнка в молоке». В 2014 году к нашему театру присоединили соседний Театр Рубена Симонова.
Мы коллегиально отсмотрели весь репертуар Симоновского театра и пришли к выводу, что ни «козлёнка», ни «осленка» мы в репертуар театра взять не можем.
– Уточним, что «Козленок…» – это пьеса Полякова.
– Да, и это старая театральная сатира. 25 лет назад это, наверное, было хорошо. С сегодняшней точки зрения, это как бы вообще никак – это пошлость и глупость. И господин Поляков на это очень обиделся. Он пытался на меня воздействовать через тогдашнего министра культуры Мединского, но когда я переговорил с министром, Полякову было отказано. И тут же на всех телепрограммах, где он только мог бывать, и во всех интервью он, как заговоренный, стал распространять ложь, которая ему так же привиделась: якобы в спектакле «Евгений Онегин» актриса, играющая Татьяну, произнося великий пушкинский текст, указывала пальцем на причинное место.
Значит, никто никогда не указывал никаким пальцем ни на какое причинное место, – чеканит уже вполне рассерженно Кириллл Крок. – У нас есть все записи спектаклей, мы готовы предоставить 300 видеоплёнок, пускай он их просмотрит 300 раз и найдёт, где актриса делает то, что ему померещилось!
– Насколько я знаю, Юрий Поляков даже не был на этом спектакле. Откуда он вообще это взял?
– Конечно, не был. Смешно думать, что г-н Поляков купит билет в театр Вахтангова. Он не видел спектакля, он живёт какими-то домыслами и откровенным враньем. У нас есть камеры в зале, которые пишут всё спектакли. У нас есть свидетельства тысяч зрителей и тысячи восторженных отзывов и рецензий более уважаемых людей искусства, чем господин Поляков. Никто не увидел в спектакле ничего подобного, что нарисовало Полякову его больное психическое воображение.
Ну а потом Поляков перешел к тому, что театром Вахтангова руководит «иноверец с паспортом Евросоюза, гражданин Литвы, страны НАТО» (Римас Туминас родился в Литовской ССР. – Прим. «Собеседника»). Эту всю ересь Поляков публиковал и, как заговоренный, повторяет её везде, где может. А когда его спрашивают, что же в этом плохого, он отвечает, что в нашем театре не идёт ни одна современная российская пьеса, тайно намекая на себя любимого.
Мол, гражданину из Евросоюза (Туминасу) неинтересна судьба современной России. Он, мол, не любит эту страну и зачем тогда он здесь работает, – восклицает г-н Поляков.
Все это можно было бы оставить без комментариев, но у нас есть справки о репертуаре театра за все годы с четкими цифрами (современная драматургия представлена 13-18% от общего количества названий), которые мы сдаём в министерство культуры и в Российское авторское общество. В театре Вахтангова современных российских пьес идет никак не меньше, чем где-либо еще.
Другое дело, что плохих пьес Полякова у нас нет, это правда…
Значит, и здесь заведомая ложь господина Полякова.