«У тебя просто мужика хорошего не было»: как живут трансгендеры в России и США — igryzone.ru
С чем приходится сталкиваться трансгендерным людям в России и США? Sobesednik.ru поговорил с трансгендером, который имеет опыт проживания в обеих странах.
В США на должность помощника министра здравоохранения утвердили женщину-трансгендра Рейчел Левин, что даже для Штатов событие исключительное. Как живется трасгендерам в Америке? Об этом нам рассказала россиянка Яэль Демедецкая, смогла сделать карьеру, построить семью, но была вынуждена эмигрировать в США из-за того, что оказывала помощь представителям ЛГБТ-сообщества.
«К 15 годам я осознала, что я женщина»
– Я родилась в 1975 году в Москве. Мама у меня фельдшер, отец инженер. Воспитывали меня, скорее, строго – я росла зашуганным ребенком и училась на отлично. Чем старше ты становишься, тем больше осознаешь себя как личность и понимаешь, что с тобой что-то не так. К 15 годам я осознала, что я женщина.
Мне хотелось красиво одеваться, краситься, выходить куда-то в таком виде, встречаться с молодыми людьми. Но ничего этого у меня не было, я подавляла в себе все эти желания. Красилась и наряжалась всего, может быть, пару раз дома, когда никто не видел.
Яэль Демедецкая
У меня не было ранних увлечений. Я начала встречаться с парнем, когда мне было уже 19 лет, что считалось у моих сверстников достаточно поздно. Я уже училась на втором курсе университета. Я получила два высших образования: одно математическое, другое экономическое.
С парнем мы познакомились в интернете. В 1990-е были популярны тематические чаты, и представители ЛГБТ-сообщества общались там. Внутри сообщества есть разные группы: геи не любят трансгендеров, транссескуалы – трансвеститов и т.д. С первым парнем я встречалась два месяца: мы не подошли друг другу – я веселая, а он очень серьезный. Потом долгое время я ни с кем не встречалась.
«В 1990-е отношение к трансгендерам было лучше»
В универе обо мне все знали. Однокурсники – точно, и относились совершенно нормально.
В нашей компании была лесбиянка, и отношение к ней было тоже хорошее. На другом факультете я также обнаружила трансгендера, то есть это было не такой уж редкостью.
Преподаватели, думаю, тоже обо мне догадывались, потому что одевалась я тогда довольно экстравагантно, но негатива с их стороны не было. Мне кажется, тогда отношение к трасгендерным людям было в целом лучше, люди были свободнее. Можно было иногда услышать в свой адрес что-то на улице и все.
-
«Тебя надо в дурку или изнасиловать»: История одного трансгендера
После университета я работала в банках финансовых аналитиком и построила карьеру в банке из топ-10. В России банки еще консервативнее, чем на Западе, и до трансгендерного перехода на работу я ходила в деловом костюме. Но все были стриженные и только я носила длинные волосы. Над этим могли посмеиваться, но вежливо. Однажды я делала презентацию проекта перед топ-менджерами, и глава банка пошутил, что, мол, не пора ли мне постричься. Никакой ненависти или отторжения не было. Один из членов правления банка был геем, и к нему тоже все относились нормально.
Путь к операции
Окончательный переход, когда я сделала операцию и поменяла имя в паспорте на женское, произошел в 2003 году. Мне было уже 27 лет. До этого с 22 лет у меня была гормонотерапия. Раньше было очень сложно пройти этот путь: тебя брали, что называется, измором. Психиатры считали нормальным «тыкать» и оскорблять. Говорили: «Какая из тебя женщина, ты очень мужественно выглядишь». И, наоборот, могли сказать: «У тебя просто хорошего мужика не было». Это было очень нелепо. Ни о каком лечении речи не шло. Считалось, что, если ты два года отходишь к психиатру и все это вытерпишь, значит, тебе действительно надо, и можно давать направление на операцию.
-
Трансгендерного мужчину переведут из женского СИЗО в мужскую колонию
На самом деле, не все трансгендеры хотят делать операцию, некоторые боятся или не желают, им достаточно сменить имя. Но поменять имя тогда можно было только после операции, и люди давали взятки, чтобы это правило обойти. Сейчас у трансгендеров есть свобода выбора и больше возможностей сделать операцию. Тогда за такие операции брались всего несколько хирургов в Москве и Петербурге. Это стоило три тысячи долларов, сейчас все то же самое стоит уже восемь тысяч. Мы платили деньги и в глаза с нами разговаривали нормально, но за глаза у врачей отношение было такое же, как и у других. Как к отщепенцам. Все это понимаешь, но идешь к своей цели.
Я сделала операцию и ни разу не пожалела об этом. Раньше у меня были периоды глубокой депрессии, а сейчас я счастлива, мне не на что даже пожаловаться.
Родители долго не хотели ничего замечать
После операции я поссорилась с родителями окончательно. Они долго не хотели замечать, что со мной происходит. Мама пыталась меня женить, предлагала переехать в другой город, списывала все на стороннее влияние, она много всего предлагала.
С близкими всегда так: пока не скажешь им прямо, кто ты, они будут делать вид, что ничего не происходит. Я своим родителям сказала довольно поздно. Из-за отношений с ними я долго была в депрессии, 6 лет не слезала с антидепрессантов. Сейчас я к этому отношусь уже легче, это где-то глубоко.
Муж — тоже трансгендер
Восемнадцать лет назад я встретила своего мужа. Он тоже трансгендер, но меня это никогда не смущало. Я мало внимания обращаю на физическое. Обычно трансгендерные пары (где оба супруга трансгендеры. — Прим. Sobesednik.ru) долго не живут, распадаются, а мы много лет вместе.
Чем он отличается от других мужчин? Он, по крайней мере, более галантен.
С мужем мы организовали в Москве бизнес, открыли салон красоты, магазин и клинику пластической хирургии, где делали операции трансгендерам. У нас было много клиентов, потому что отношение медицинского персонала было лояльное, уважительное. Мы создали фонд помощи трансгендерам, который финансировали из этого бизнеса, и трудоустраивали к себе на работу трансгендеров. После операции люди выглядят не очень хорошо, им сложно найти работу.
В Штатах отношение к трансгендерам лучше
Начались сложности. На нас завели дело о неуплате налогов, которое потом было закрыто. Нам угрожали: подкарауливали на улице и не только нас, но и родителей моего мужа, а им под 70 лет.
Нам так и говорили: «не надо помогать трасгендерам, займитесь чем-нибудь другим».
После случая, когда в потасовку попал пожилой отец мужа, мы поняли, что это слишком, закрыли бизнес и переехали в США.
Я устроилась работать финансовым аналитиком в банк. Я не занимаю тех позиций, на которых была раньше, но и не нахожусь в самом низу карьерной лестницы. Все-таки в России я была ценным сотрудником, проходила переобучение. В Штатах никогда не уволят и не откажут в работе человеку только потому, что он трансгендер, пожилой или женщина. За это можно очень больно засудить.
Здесь очень много организаций и сообществ, все за что-то борются, и сообщества трансгендеров тоже есть. Я пару раз посещала трансгендерные группы, но мне это не интересно. У меня свои друзья, компания. На работе мы в отделе дружим, вместе обедаем, иногда ходим в бар.
Здесь лучше медицина – по страховке я получаю всю необходимую помощь. И отношение лучше. Трансгендерам не нужно ничего доказывать перед переходом: захотел и сменил пол.
Да здесь все лучше, и возвращаться в Россию, снова открывать бизнес я не собираюсь. Налоги растут, доходы платежеспособного населения падают, в бизнесе нет никакого смысла. И отношение к трансгендерам поменялось: стало хуже, жестче, были случаи, когда и на свиданиях убивали.
В отношении трансгендеров и секс-меньшинств — и в России, и в Америке – до сих пор много стереотипов. Главный из них, что все замешано на сексе. Но на самом деле это про то, как и кем ты себя ощущаешь, а не про секс.